В Евангелии ничего не говорится об Успении Пресвятой Богородицы, мы знаем об этом событии только из церковного Предания. Но и в Предании не указаны подробности, например, точный день, когда это произошло. Откуда же взялась дата празднования Успения — 28 (15 по старому стилю) августа?

Чтобы ответить на этот вопрос, стоит вспомнить, как возникали церковные праздники. В первую очередь христиане стали праздновать дни, связанные с событиями земной жизни Господа нашего Иисуса Христа. Прежде всего — дни Его Воскресения из мертвых (Пасха) и Рождества, которое в древней Церкви называлось Богоявлением, то есть днем явления Бога в мир, и входило в единый праздничный цикл с Крещением Господним.

А вот праздники, посвященные Богородице, возникли позже. Ведь и почитание Пресвятой Девы Марии установилось в Церкви не сразу. Только в 431 году на III Вселенском Соборе в городе Эфесе епископы христианских общин окончательно согласились, что Деву Марию следует почитать как Богородицу, то есть удостоившуюся стать Родительницей не просто человека Иисуса, но воплотившегося Бога. С тех пор и можно говорить об общецерковном почитании Божией Матери.

В это время никто уже, конечно, не помнил и не знал обстоятельств Ее жизни. Сохранялись разве что отдельные предания, жившие в Поместных Церквах, которые высоко чтили Богородицу и прежде.

В одном из древнейших дошедших до нас сборников богослужебных библейских чтений — древне-армянском Лекционарии, созданном еще до отделения армян от единой Церкви (то есть до середины V века), 15 августа обозначено как «день Марии Богородицы». Этот армянский Лекционарий — перевод еще более древнего иерусалимского сборника богослужебных чтений. Так что это именно Иерусалимская Церковь выбрала 15 августа для празднования памяти Богородицы.

Ее примеру последовала и Церковь Константинополя, столицы Византийской империи. 28 (15) августа праздновал день Богородицы один из самых знаменитых константинопольских храмов — Влахернский, тот самый, где Божия Матерь некогда распростерла покров над христианами, молившимися о снятии вражеской осады. Об этом свидетельствует «Стишной пролог» — древний календарь дней памяти святых (месяцеслов), составленный в стихотворной форме. Кстати, Влахернский храм и сам был посвящен Деве Марии; в середине V века византийская императрица Пульхерия даже велела положить здесь Ее ризу.

Рождество в конце лета?
Что же именно праздновали древние Церкви Иерусалима и Константинополя 28 (15) августа? Событие с непонятным на первый взгляд названием: «стояние на третьей миле от Вифлеема».

Судя по всему, христиане вспоминали одну из остановок на пути Богородицы, носившей под сердцем Младенца, и праведного Иосифа Обручника из Иерусалима в Вифлеем. В Евангелиях этой истории нет, но она описана в одном из древних христианских апокрифов — Протоевангелии Иакова. Из этого же памятника, кстати, Церковь почерпнула сведения о двух других событиях, положивших основу праздникам Рождества Богородицы и Введения Ее во храм.

Протоевангелие Иакова повествует, как Иосиф и Мария идут в Вифлеем, чтобы участвовать в переписи населения. Пройдя три мили, Иосиф обернулся и увидел, что лицо Марии печально, а затем оглянулся еще и увидел ее радостной. «Перед моими глазами два народа, — объяснила обрученная ему Дева. — Один плачет и рыдает, другой радуется и веселится».

Когда же они прошли полпути, Мария просила Иосифа помочь Ей сойти с осла на землю, ибо «То, что в Ней, заставляло Ее идти пешком». Стало ясно: приближается час Рождества Младенца. Тогда Иосиф укрыл Марию в пещере, а сам отправился на поиски женщины, которая могла бы принять роды, — и вдруг начались чудеса: «Я, Иосиф, шел и не двигался. И посмотрел на воздух и увидел, что воздух неподвижен, посмотрел на небесный свод и увидел, что он остановился и птицы небесные в полете остановились, посмотрел на землю и увидел поставленный сосуд и работников, возлежавших подле, и руки их были около сосуда, и вкушающие (пищу) не вкушали, и берущие не брали, и подносящие ко рту не подносили, и лица всех были обращены к небу. И увидел овец, которых гнали, но которые стояли. И пастух поднял руку, чтобы гнать их, но рука осталась поднятой. И посмотрел на течение реки и увидел, что козлы прикасались к воде, но не пили, и всё в этот миг остановилось». Когда же Иосиф вновь оказался у пещеры, то, как говорится в апокрифе, вначале увидел у ее входа сияющее облако, а затем в пещере засиял свет, невыносимый для глаз, и явился Младенец.
Получается, что, вспоминая «стояние на третьей миле от Вифлеема», христиане Палестины и Константинополя по сути праздновали Рождество Христово, только акцент переносили на почитание Его Матери.

Другие христианские Церкви (к примеру, копты) отмечали очень похожий праздник в честь Богородицы сразу после Рождества Спасителя, в конце декабря. Да и в Православной Церкви следующий за Рождеством день, 26 декабря (8 января по новому стилю), именуется Собором Пресвятой Богородицы и посвящен Ее чествованию.

Какая из дат, претендующих быть днем Рождества Христова, — декабрьская или августовская — ближе к истине, нам теперь уже не разобраться. Не так уж это и принципиально: даты всех праздников, связанных с евангельскими событиями, более или менее условны, ведь никто специально не запоминал, в какой день Христос крестился во Иордане или преобразился на горе Фавор. Относительно точно можно установить только дату Его распятия (и, значит, Воскресения) — благодаря указанию апостола Иоанна, что суд над Христом состоялся накануне ветхозаветной Пасхи (Ин 19:14). Пасху иудеи всегда праздновали в один и тот же день, или, точнее, ночь — с 14-го на 15-й день месяца нисана, который выпадает на конец марта — начало апреля…

Что же до Рождества Христова, здесь важна не дата, а сам факт: Бог пришел в сотворенный Им мир.

При чем тут Успение?
Какое отношение всё это имеет к Успению Богородицы? Как ни странно, прямое. Дело в том, что к VI–VII веку, когда праздник Успения уже вошел в круг самых значительных, христиане разных Церквей — и восточных, и западных — даты Рождества Спасителя и Успения Богородицы стали сближать. Где-то — например, в римской Церкви — кончину Пресвятой Богородицы взялись праздновать 18 января (а 14 августа — отдельно — взятие Ее на небо).

А в Константинополе император Маврикий в 595 году волевым решением «назначил» дату празднования Успения на 28 (15) августа — в честь одержанной им в этот день победы над персами. По всей видимости, он просто утвердил традицию празднования Успения, которая существовала и раньше.
Можно ли считать это делом случая? Или в памяти христиан действительно сохранилось какое-то древнее предание о том, что Богородица преставилась в тот же самый день, когда родился Христос? Последнее маловероятно, учитывая, что в памяти Церкви не сохранились ни точная дата Рождества, ни какие-либо обстоятельства ухода Богородицы из земной жизни: всё, что мы знаем о Ее Успении, позаимствовано из апокрифической литературы…

Вероятнее всего, 28 (15) августа не является точной датой преставления Божией Матери, как и 7 января (25 декабря) не есть доподлинно известный день Рождества Христова, как и 19 (6) августа — не точная дата Преображения Христова…

И тем не менее, решение Церкви соединить день прославления Богородицы с празднованием Ее Успения кажется абсолютно естественным и логичным!

Важнейшее событие в жизни христианина, с точки зрения Церкви, — его встреча со Христом, переход из жизни временной в жизнь вечную. Недаром дни памяти большинства святых совпадают с днями их смерти или, лучше сказать, успения: ведь земную смерть христианин воспринимает как сон, от которого усопший пробудится в день всеобщего воскресения. Не случайно, наверное, и переход Богородицы в жизнь вечную стал праздноваться в тот самый день, который Церковь уже предназначила для прославления Богородицы. Ведь то, как, по церковному Преданию, Она оставила землю — на руках у Христа, — есть наилучшее свидетельство Ее близости к Богу, а стало быть — и святости.